ʲᵘˡⁱᵃ ʷᵒᵗˢᵒⁿ
– Остин, – начинает Джул, когда чувствует тяжесть рук парня на своих плечах. – В том, что случилось, твоей вины нет, запомни это, вызубри, как дважды два, повторяй днем и ночью, ведь виновата я, я не рассчитала силы, а не ты.
Она закрыла глаза и в образовавшейся темноте вновь появилось окровавленное лицо парня. Джулия помнит, что именно она довела это некогда симпатичное лицо до такого состояния. Помнит, что била и била. Помнит, что сбила все костяшки пальцев и пришлось потом придумывать, откуда же у неё такое чудо на руках появилось. Она помнит всё до мельчайших деталей. Интересно, с того ли момента её жизнь пошла под откос? Или же это случилось тогда, когда она, будучи беременной, бежала от тогда ещё любимого мужчины. Но с каждым днем Уотсон уверяет себя, что любовь прошла. Что она пропала. Её нет. И верит в это. Так оно и есть.
– Если что-то будут спрашивать, намекать на то, что им будто что-то известно, то говори прямо, что ничего не знаешь, – Джулия оборачивается к Остину и, чуть задрав голову, чтобы посмотреть ему в глаза, коротко кивает. – Ради меня, Остин, прошу, не прыгай ты в эту пропасть, – она кладет руку ему на плечо, мягко и нежно улыбнувшись. – Вместе мы сможем перепрыгнуть через эту чертову пропасть.
ʲᵘˡⁱᵃ ʷᵒᵗˢᵒⁿ
– Остин, – начинает Джул, когда чувствует тяжесть рук парня на своих плечах. – В том, что случилось, твоей вины нет, запомни это, вызубри, как дважды два, повторяй днем и ночью, ведь виновата я, я не рассчитала силы, а не ты.
Она закрыла глаза и в образовавшейся темноте вновь появилось окровавленное лицо парня. Джулия помнит, что именно она довела это некогда симпатичное лицо до такого состояния. Помнит, что била и била. Помнит, что сбила все костяшки пальцев и пришлось потом придумывать, откуда же у неё такое чудо на руках появилось. Она помнит всё до мельчайших деталей. Интересно, с того ли момента её жизнь пошла под откос? Или же это случилось тогда, когда она, будучи беременной, бежала от тогда ещё любимого мужчины. Но с каждым днем Уотсон уверяет себя, что любовь прошла. Что она пропала. Её нет. И верит в это. Так оно и есть.
– Если что-то будут спрашивать, намекать на то, что им будто что-то известно, то говори прямо, что ничего не знаешь, – Джулия оборачивается к Остину и, чуть задрав голову, чтобы посмотреть ему в глаза, коротко кивает. – Ради меня, Остин, прошу, не прыгай ты в эту пропасть, – она кладет руку ему на плечо, мягко и нежно улыбнувшись. – Вместе мы сможем перепрыгнуть через эту чертову пропасть.